Еврейские Святки в « Эйлате »

Евгения Славина (Москва)

К поездке в Харьков я начала готовиться сильно загодя. Что нужно подготовить, спросите вы, кроме концертной программы, да кое-каких мелочей, без которых в дороге никуда?

Не скажите, подготовка к Харькову — дело чрезвычайно серьезное, особенно для меня, влюбленной по уши в Клезфест , фанатеющей от украинской речи и темперамента, уже трижды побывавшей на Украине за этот год. Любой выезд из дома- это повод отдохнуть, отойти от привычного жизненного уклада. Любой Клезфест — это встреча с родными по духу людьми, погружение в особое пространство близости с теми, кого видишь два-три раза в год, но потом в душе уже не расстаешься с ними, а сохраняешь эту связь, пишешь письма, строишь планы, учишь песни, предвкушая будущую встречу. Бывают в жизни такие удивительные люди, расставание с которыми не прерывает контакта, а встреча происходит не вдруг, а на той же ноте, которая звучала при последнем свидании. Это особые отношения, в которых не важны подробности личной жизни, в котором друг о друге узнаешь из песен, дойн и фрейлехсов .

Фестиваль « Харьков-клезмер-тег » не похож ни на один Клезфест . Его камерность уникальна. Мне пришло в голову совершенно нееврейское определение атмосферы, царившей там. Есть у православных Святки, неделя между Рождеством и Новым Годом, волшебные и светлые дни, наполненные чудесами и ворожбой. Так и в Харькове: мягкий свет фонарей в « Эйлате », согревавшем нас три дня, тихий снег, и почти обыкновенные чудеса общения с талантливыми людьми, чудеса понимания с полуслова, полувзгляда ( не от «чуда» ли слово «чуткость», с которой относились к нам организаторы, и администратор Сережа — он, как добрый ангел, возникал в нужное время в нужном месте, творил свои маленькие чудеса по хозяйственной части, растворялся в пространстве — и не было видно организации в четкости и естественности всего происходящего, а было много любви к тому, что там происходило, было много желания поделиться своими умениями и подарить частичку своего тепла тем, кто приехал.

Чудеса начинались еще в Москве. На перроне Курского вокзала меня поймал звонок Псоя Короленко. С Псоем (в миру Пашей) я была до этого мало знакома, скорее понаслышке знала о его неординарности, и с благоговейным страхом предпочитала созерцать его из далека. А тут Паша явился к нам в купе, и мы полночи проговорили обо всем на свете, начиная с еврейской идентификации, и заканчивая эзотерикой . Этот разговор продолжается по сей день. И зреют совместные проекты, а это дорогого стоит.

А чего стоит попеть под аккомпанемент таких «монстров»- клезмеров, как Стас Райко , Гена Фомин, Юра Хаинсон , а еще порепетировать с ними, да послушать полезных советов, дивных интонаций и артикуляций… А спеть песню в присутствии автора( это я про Женечку Лопатник ), и послушать ее доброжелательный отклик… Я уже промолчу

о том, что я ехала почетным гостем — вышивать крестиком в мягкой манере. И ниточки подобрала, и рисунок… А когда вышивать? Вот несколько строчек проложила на лекции Псоя , вплетая в канву многоликий идишкайт и много-много вопросов про «зачем мы поем на идиш». А больше некогда было, потому как повышивать можно и дома, а поговорить с Женей Хазданом или с Ирочкой Сигал, с Настей Георгиевской дома нельзя, а очень надо и про вокал, и про построение программы, и про тех фестовцев , которых в этот раз с нами не было, и про будущую встречу в Москве на « Дона-фесте ». И так отрадно становилось, ведь февраль — это совсем скоро, и скоро мы опять сможем принять дозу Клезфеста , и почуствовать себя опять клезинфицированными , поболеть всласть самим и заразить как можно больше окружающих всерьез и надолго.

Москва, 24 декабря 2004